Автор: admin | 13 ноября 2011 | Просмотров: 764 | Статьи

Великое действо - рыбалка! Глубокое! Кто-то согласится с этим безоговорочно, кто-то лишь пожмет плечами, найдется немало и тех, кто правду-матку в глаза заявит: «Ну нашли серьезное занятие, бездельники…» Но обязательно будут и другие, кто задумчиво помолчит и спросит: «А в чем величие? Как оно постигается?» По-разному, господа-товарищи, по-разному… Кому через обильные уловы, кому через ярую схватку с трофеем, кому через красоты дивные природы, кому еще через чего, может. В моей рыболовной жизни всего перечисленного хватало, но был еще момент, условно говоря, почти кулинарный.

В поход

Помню, в давнем выпуске телевизионной передачи «Смак» ведущий, глотая слюнки, рассказывал, как он варил где-то на рыбалке суп из рыбы, начиняя его полным ассортиментом овощного магазина. Называл он его - видно, по ошибке - ухой. Ну кто б ему тогда объяснил, что, мол, мил-друг, не уха это вовсе! Ну хоть бы прочитал у Астафьева в «Царь-рыбе» про Уху. Там Виктор Петрович, царство ему небесное, гениально и просто все описал. Вот я на Оби поел ухи, да такой, что другой сейчас и не хочется! А всего-то та уха была сварена из щуки! Случилось это на таежной речке… Эта речка впадает в Обь, и в ее устье можно зайти на моторке примерно на полкилометра. А дальше - пешком! До перекатов и омутов. Под перекатами бьет окунь по килограмму весом, а в омутах ловятся а-а-а-громные щуки! Так мне местные говорили. Вот мы и собрались. Я и местный рыбак, он же охотник, Петр. По национальности Петр ханты. Мы с ним примерно одного возраста, но детей у Петра в пять раз больше, чем у меня.

Родился он на берегах Оби и вырос в семье рыбака. С семи лет в лодке с отцом, бригадиром рыболовецкой артели. Рассказывал, что за лето в школьные каникулы до того нагребется веслами и навытаскивается сетей, что потом в школе первую неделю ручку и карандаш не мог держать. Отец хотел, чтобы стал Петя, как и он сам, профессиональным рыбаком, но не вышло. Работает Петр в «Трансгазе», один из самых уважаемых работников в поселке. А рыбаком он все-таки остался - в душе, по призванию. Петр и повел меня к заветным омутам. У Петра с собой кроме десятикилограммового рюкзака ружье, у меня - шимановский телескопический спиннинг Exage. Вокруг нас шныряет Петина лайчошка Рыжка. То здесь, то там она вышугивает рябчиков, но мы на них не обращаем внимания - не за тем идем. Неторопливо, с отдыхом и разговорами мы преодолели около десяти километров таежного пути. Трижды, срезая петли, которые выделывает река, выходили к ее водам. Она красивая. Настоящая таежная. По берегам кедры и лиственницы, березы и ольха. Рябчики порхают, белки цокают, над водой утки летают. А над рекой и лесом парит большая птица - орлан. Ширина речки от двадцати до пятидесяти метров. Перекаты иногда поуже, оставляют место где-то сбоку свободной струе. Протяженность переката невелика - три-четыре десятка метров.

Первая щука

У первого переката остановка. Пробиваю речку выше переката в разных направлениях вертушкой. Видно, что какая-то рыба есть: кто-то гоняется за блесной, тычет ее, но поклевок нет. Передохнув, идем дальше. Подходим к омуту. Всем своим рыбацким нутром чувствую, что щука здесь есть! Цепляю вместо блесны воблер - составной плавающий «щуренок». Бросаю вниз метров на двенадцать и аккуратно, медленно подматываю, ведя приманку вдоль береговой линии. Атака! Поднимается волна, бурун... промах! Ничего, попробую еще, но с другой точки. Передвигаюсь ниже по берегу и бросаю воблер уже вверх по течению. Веду опять же вдоль береговой линии, но немного быстрее. Схватила!

Подсекаю и по энергичному рывку, который спиннинг мягко отыгрывает, понимаю, что рыба сидит на крючках надежно. Щука приличная, сопротивляется не на шутку, ходит на туго натянутом шнуре вправо-влево, но все же понемногу дает подтянуть себя поближе. Когда рыба уже под берегом, осторожно спускаюсь к воде и подхватываю ее под жаберные крышки. Есть! Добыта! В моих руках пятнистая красавица поболее четырех кило. Становится весело и легко, пропала усталость, надавленная рюкзаком после нескольких километров пути.
- Приличная! - говорит Петр.
Еще пяток километров по таежной тропе, мимо перекатов и плесов с песчаными пляжами, срезая повороты, мимо полурастащенной рыбацкой избы (а жаль - могли бы там остановиться на ночевку) - и вот мы на месте. Перед нами самый бурный перекат из тех, что мы видели на реке, а метрах в ста ниже его - большой омут. Выше переката еще омут, размерами поменьше. Здесь мы и разбиваем свой лагерь, ставим палатку и разводим огонь. Друзья! Палатка на берегу таежной реки, шум переката, утки летают, костер трещит и пышет, чай из чаги, и все это прекрасное не портят своим присутствием два хороших, надеюсь, человека. Правда замечательно?!

Уха на щучьей

Петр вовсю хозяйничает в лагере. Костер горит такой большой, что хватило бы на целую компанию промокших рыбаков. Около костра Петр соорудил из срубленных сухарин и невесть откуда взявшейся доски низенький стол и нечто вроде скамейки. На стол выставлены продукты, котелок с тем самым чаем из чаги, кружки. Таким домашним уютом повеяло от всего этого, что казалось, остался бы тут жить надолго! Сам Петр около реки возится с нашим уловом, ловко орудуя ножом.
- Что, Петя, уху сварим?
- А? Уху? - не расслышав из-за шума переката, переспрашивает он и тут же отвечает:
- Сейчас сварим. Только давай я сварю по-своему!
Мне разницы нет. Уха - она и в Африке уха. Как еще «по-своему» ее варить? Вспомнился ведущий «Смака» с его рыбным супом - всякое бывает на свете. Котелок на огне забурлил, и Петя осторожно опустил туда куски рыбы. Я в это время пил чаговый чай, вбирая в себя живительное тепло кострового огня.
- Утром пораньше надо на омут идти, - говорит Петр. - Крупная, она первая ест. Насытится - уходит, после нее которые поменьше выходят, не боясь попасть в зубы «мамке».
Я в этом не уверен, но соглашаюсь - может, он и прав.

При медленно уходящем дневном свете и блеске огня готовлю снасти к завтрашней охоте. Я не оговорился - именно охоте. Вся обстановка вокруг, мои действия и эмоции при поиске места, где скрывается пятнистая хищница, осторожность подхода, обдумывание, как перехитрить-выманить зубастую, выверенный заброс (как выстрел из ружья - попал или промазал!), - все это превращает обыденную рыбалку в самую настоящую охоту за щукой.
Прав Аксаков, называя и рыбную ловлю охотой! Спиннинг, катушка и плетенка не требовали дооснащения, а вот на воблере я поменял тройники на более крупные и за неимением достаточно мощного, на мой взгляд, поводка поставил сразу два в одно заводное кольцо. Показал оснастку Петру, тот одобрил. Наступил вечер. На потемневшее небо выкатились яркие звезды. Воздух наполнился холодом. Раз вызвездило - будет заморозок. И тут поспела уха. Петр снял с огня котелок, поставил его на стол. Из котелка валил густой пар вперемешку с таким же густым ароматом. Петр начерпал в миски ухи, и мы взяли паузу, чтоб немного поостыла.
- Петя, а откуда доска здесь взялась? - спрашиваю.
- На Оби, в пойме, понятно. Там паводком чего только не притащит: бревна, доски и вообще всякого мусора полно. А в тайге откуда?
- Тут рядом раньше хантыйская деревня стояла. Мы с тобой по старинной лошадной (он так и сказал «лошадной») дороге шли. Тропа эта за столетия набилась. Я, когда по ней иду, думаю, что вот так и предки мои здесь ходили и я по их вековым следам шагаю. Вот она, связь времен! Дыхание веков! Я почти физически это почувствовал. Ушица, однако, поостыла - пора отведать. Я вдохнул ее аромат… М-м-м! Аж голова закружилась.

Так, берем ложку и... Нет. Сначала мы выпили по пятьдесят - «Ну, за уху!», - закусили хлебом, а потом пододвинули миски поближе. Ребята! Ну уж ухи-то я поел за свои годы немало, как и многие из вас. Из чебака и из окуня, ершовую и налимью, карасевую, язевую, из нельмы и муксуна, даже стерлядочку в ухе вкушал. Да из той же щуки ухи наелся, но… именно эта уха оказалась как самая звонкая нота в долгой мелодии.

То была Уха с большой буквы! Рыбацкий нектар! Сладкоголосое пение для души и желудка. В ней не было картошки, не было лука, не было перца, там не было никаких овощей и приправ, которые превратили бы ее в обыкновенный рыбный суп. Туда никто не лил водки. Там была рыба, пойманная только что в таежной реке, сваренная на таежной воде, заправленная душевным чувством дружбы, трепетом воспоминаний о предках. И еще там была толика любви - к Природе и ближним своим. И никакой кулинарии! Конечно, Петр Иванович - дай Бог ему здоровья и долгих счастливых лет! - по-своему подготовил рыбу, по-своему нарезал на куски, по-своему добавил жирных потрошков, определил пропорции и время варки. Все это было бы технологией, а с душой-то получилось - волшебство! Котелок, а он у нас на пять литров, мы опорожнили подчистую. Сыт уже по горло, а еще хочется продолжать ощущать это волшебное варево, которое внутри тебя дало такое тепло и негу, что впору говорить о блаженстве на нашей грешной земле. Сытый и умиротворенный, я залез в спальник в палатке и под баюкающие звуки реки и легкого похрапывания Петра, оставшегося коротать ночь у костра, быстро и глубоко уснул.

Комментарии: 0